black_marya (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
black_marya) wrote2011-11-11 11:34 am
black_marya) wrote2011-11-11 11:34 am
Пределы фламенко
Мне и страстно хотелось и упоенно не хотелось лихорадочно написать о жгучих впечатлениях от патетичного Исраэля Гальвана. Вставляйте любые прилагательные... Единственное, что я могла членораздельно сказать, выйдя из зала: "АААААААА! Ничего более фламенкового я не видела!" Так как мне предстоит и еще раз объяснять подругам, что же мне так понравилось, я все же пишу этот пост, хотя о сути того, что он делает, я так и не могу ничего сказать. Никогда еще мне не было так обидно, что я не вижу структуры танца, не понимаю текстов, не чувствую цитат. О сути мне сказать нечего.
Но я скажу о пределах. Ведь именно пределы определяют то, что мы называем фламенко. Гальван их не то что чувствует и знает, он в них живет и, словно в невероятном повороте проходя последнюю мыслимую точку равновесия... не падает.
Проще всего начать с конца. Кто как, а я обожаю поклоны, когда в формате фиесты и импровизации и артисты, и кантаор могут забацать что-нибудь даже и не сложное, но очень сущностное. Честно говоря, я надеялась, что Гальван сделает что-нибудь пуро. А вот фигушки. Он и здесь ушел за точку равновесия, когда - увы, поклонов было и могло быть в таком формате только два - сам начал петь, гитарист - плясать, а певец - подыгрывать. И наоборот - каждый в чужом амплуа. И хохма и самая суть. Ирония. Равновеликость канте, танца и гитары. Дивное взаимодействие в коллективе именно благодаря этой равновеликости. Гальван не просто нащупывает, онсо всей дури стучит в любые пределы. И они отвечают вполне осмысленным гулом. Почти осмысленным - так как он-то слышит слова в этом отзвуке, а я нет.
Собственно, самое очевидное: фламенко - это разговорный жанр, жанр живого общения. И дроби звучат как фраза, и перекличка между всеми участниками коллектива творит невероятное колдовство. И, самая дорогая моему сердцу мысль, - фламенко жанр не сценический. Я не хочу его видеть на сцене или из зрительного зала. (И даже наоборот))) Я вижу его в круге зрителей, где в центре горит волшебство, а границы круга живые и пульсирующие.
Вот и здесь Гальван идет на шаг дальше, балансирует на грани... А зрительный зал не знает, восторгаться или ужасаться тому, что он делает - танцует, словно не помня о зрителях, в диагональ, в прожекторы, в воображаемое пространство за гранью.
Повторю... дроби с дивной, речевой интонацией, дроби, которые творятся всем телом - любой частью ноги, вывернутой невероятно, бормочущий голос, дыхание, хлопки - да хоть по зубам, колыханье мокрой от пота рубашки.
Многоголосица гитары, голоса, танцы - не совместная, а как эхо в тишине. Кажущейся тишине. Ирония, шутовство. Фламенковые "фишечки" обжигающе острые в на первый взгляд совсем модерновом и нефламенковом танце. Тонкая грань между разговором с собой, разговором с Богом - и, краем глаза, со зрителем.
Бред сумасшедшего. (И это я уже скорее про свой пост...)
Да, и последнее... мня поразило еще одно - что он ведь очень хорош собой, но этого не видно на видео или даже на сцене. Вот поэтому я говорила, что Клайв Баркер мне его напоминает - там тоже красота не в очевидном и привычном. Красота проступает сквозь что-то запредельное, человечность светит сквозь страх и иную, не обыденно-человеческую мораль и метафизику. Красота в преодолении, красота в смешном и жалком и очень и очень человечном.
Но я скажу о пределах. Ведь именно пределы определяют то, что мы называем фламенко. Гальван их не то что чувствует и знает, он в них живет и, словно в невероятном повороте проходя последнюю мыслимую точку равновесия... не падает.
Проще всего начать с конца. Кто как, а я обожаю поклоны, когда в формате фиесты и импровизации и артисты, и кантаор могут забацать что-нибудь даже и не сложное, но очень сущностное. Честно говоря, я надеялась, что Гальван сделает что-нибудь пуро. А вот фигушки. Он и здесь ушел за точку равновесия, когда - увы, поклонов было и могло быть в таком формате только два - сам начал петь, гитарист - плясать, а певец - подыгрывать. И наоборот - каждый в чужом амплуа. И хохма и самая суть. Ирония. Равновеликость канте, танца и гитары. Дивное взаимодействие в коллективе именно благодаря этой равновеликости. Гальван не просто нащупывает, он
Собственно, самое очевидное: фламенко - это разговорный жанр, жанр живого общения. И дроби звучат как фраза, и перекличка между всеми участниками коллектива творит невероятное колдовство. И, самая дорогая моему сердцу мысль, - фламенко жанр не сценический. Я не хочу его видеть на сцене или из зрительного зала. (И даже наоборот))) Я вижу его в круге зрителей, где в центре горит волшебство, а границы круга живые и пульсирующие.
Вот и здесь Гальван идет на шаг дальше, балансирует на грани... А зрительный зал не знает, восторгаться или ужасаться тому, что он делает - танцует, словно не помня о зрителях, в диагональ, в прожекторы, в воображаемое пространство за гранью.
Повторю... дроби с дивной, речевой интонацией, дроби, которые творятся всем телом - любой частью ноги, вывернутой невероятно, бормочущий голос, дыхание, хлопки - да хоть по зубам, колыханье мокрой от пота рубашки.
Многоголосица гитары, голоса, танцы - не совместная, а как эхо в тишине. Кажущейся тишине. Ирония, шутовство. Фламенковые "фишечки" обжигающе острые в на первый взгляд совсем модерновом и нефламенковом танце. Тонкая грань между разговором с собой, разговором с Богом - и, краем глаза, со зрителем.
Бред сумасшедшего. (И это я уже скорее про свой пост...)
Да, и последнее... мня поразило еще одно - что он ведь очень хорош собой, но этого не видно на видео или даже на сцене. Вот поэтому я говорила, что Клайв Баркер мне его напоминает - там тоже красота не в очевидном и привычном. Красота проступает сквозь что-то запредельное, человечность светит сквозь страх и иную, не обыденно-человеческую мораль и метафизику. Красота в преодолении, красота в смешном и жалком и очень и очень человечном.