black_marya

Ой, я, кажется, поняла, почему не люблю богословие и философию, но так люблю романы, играющие в богословие и философию... Буджолд, Баркера, Толкиена, Ле Гуин, Валенте, "Мост короля Людовика Святого", Моэма... Религия в художественной литературе всегда глубоко личная, переосмысленная. Я верю, что она и должна быть такой, личной, а не универсальной.

Моя подруга говорит, что я не то у него читала, но мне не интересен Джером К. Джером. И я, наверное, не люблю Гоголя (ой, закидают меня тапками!). Мое чувство смешного было воспитано на книгах Джералда Даррелла и чеховских рассказах. Юмор и детали меня очаровывают, если через них раскрывается характер героя. А Остап Бендер, например, так и не стал для меня живым, не то что близким, персонажем. Гоголевское же нагромождение подробностей больше, как мне кажется, работает на фантасмагорию и быт, чем на жизнь как искренность. А мне хочется, чтобы писатель видел и открывал за малейшим жестом и в случайном слове что-то большее о своем герое - с той чуткостью и сопереживанием, которые в жизни доступны, наверное, только безоглядно влюбленному.

Тетралогия о Фредерике - наверное, лучшая работа Антонии Байетт. Сам масштаб, отразившийся как во временной ретроспективе, так и в разнообразии персонажей, псевдодокументальных вставках - стилизированных романах, письмах, научных статьях и т.д. - позволяет Байетт найти идеальное соотношение между традиционными элементами романа и постмодернистской игрой: роман сочетает живых и ярких персонажей, сложный сюжет, в котором неторопливое течение жизни нарушается и разворачивается в иную сторону несколькими импульсивными решениями, и многочисленные символы, аллюзии, параллели, отражения, игру идей.

Четыре романа - это современная семейная сага и это история Англии с 1950 по 1978 год, показанная как смена дискурса. Здесь нет чувства заврешенности. В каждом из четырех романов прожиты лишь несколько лет, но в каждом - свои многочисленные подземные ключи, наполняющие текст дополнительными смыслами, видениями Бога, крови, биологической эволюции, рукотворной революции, суда, смерти, истории. Смыслы подбираются по ассоциации, но сплетаются в плотный, живой сюжет, где все вставки обыграны и оправданы.

Последний обрывается столь же произвольно, как и предыдущие три - следуя скорее "подземной", "тектонической" логике, чем традиционным требованиям жанра. Незавершенность - вечное правило жизни и современной прозы. И все же Байетт останавливает некое прекрасное мгновение... то мгновение, которое, несомненно, в очередной раз сломает и властно перепишет заново жизнь героини. Как и многие любимые мною романы, этот оканчивается, когда героиня понимает, что беременна. Отсюда эта игра слов - to bleed or not to bleed, звучащая очень звонко и ярко благодаря той подспудной плотности аллюзий, на создание которой ушел весь роман. Капли крови на белом полотне... это и из сказки, и из жизни, и из разговоров героев... видения крови - религиозные и жуткие в своей трансцендентности... красная краска - символ революции... и тема выбора - выбора, который только-только (с появлением контрацепции) появился перед женщинами того поколения... в том числе выбора иной жизни - жизни ума и традиционно мужской карьеры. 

Интересно, это мой субъективный и подсознательный выбор круга чтения, или в современной литературе детские пеленки и в самом деле заменили белую фату?

Хемингуэй как-то сказал, что его лучший рассказ: 'For sale: baby shoes, never worn.'  Так, кажется, возник новый жанр... Удивительно, как даже в 6 словах чувствуется авторский стиль...

"It can't be. I'm a virgin." ~ Kate Atkinson

See that shadow? (It's not yours.) ~ Jim Crace

Humorous book: critic died laughing. Sued. ~ Alexander McCall Smith

They awaited sunrise. It never came. ~ AS Byatt

The pillow smelled like my brother. ~ Patrick Neate

"The Earth? We ate it yesterday." ~ Yann Martel

I’m dead. I’ve missed you. Kiss … ? ~ Neil Gaiman

Funeral followed honeymoon. He was 90. ~ Graham Swift

"Please, this is everything, I swear." ~ Orson Scott Card

The baby’s blood type? Human, mostly. ~ Orson Scott Card

TIME MACHINE REACHES FUTURE!!! ... nobody there... ~ Harry Harrison

My nemesis is dead. Now what? ~ Michael Cunningham

"Forgive me!" "What for?" "Never mind." ~ John Updike

Longed for him. Got him. Shit. ~ Margaret Atwood

Gown removed carelessly. Head, less so. ~ Joss Whedon

Возможно, я пристрастна, но даже в этом кратком жанре мне нравится отточенный стиль Антонии Байетт и то, что Гейман, как всегда, пишет о смерти и любви.
И.... хм, наверное, присмотрюсь повнимательнее к Patrick Neate... Тем более что на Амазоне описание одной из его книг начинается такой цитатой: "He looks like a Brit, this guy. Full of good intentions and bad ideas."

Еще не так давно, когда я впервые читала "Властелина колец" на английском, я наткнулась на предисловие автора, где помимо прочего он писал:

"But I cordially dislike allegory in all its manifestations, and always have done so since I grew old and wary enough to detect its presence. I much prefer history, true or feigned, with its varied applicability to the thought and experience of readers. I think that many confuse 'applicability' with 'allegory'; but the one resides in the freedom of the reader, and the other in the purposed domination of the author."

( Мой собственный перевод )

Так вот, еще сколько-то лет назад я не понимала, не чувствовала эту разницу, о которой писал Профессор. Но вроде теперь я все же стала старой и опытной и тоже научилась чуять и не любить аллегории. Я прочла трилогию Пулмана (кстати, то, что он пишет о Льюисе, тоже весьма любопытно), разлюбила Хроники Нарнии, окончательно и бесповоротно решила, что я не люблю Толстого. Именно за то, что он и из себя самого, и из окружающих, и из героев своих романов лепит псевдохристианские, а часто и женоненавистнические аллегории. ( Цитирую... )

Наверное, поэтому же я по доброй воле никогда не стану читать ни утопических, ни антиутопических романов. Хотя, стыдно признаться, нравоучительные истории я все же люблю... иногда.

( Тут я отвлекаюсь, чтобы вспомнить о Роулинг... )

Но если все же вернуться к теме аллегории... Самое печальное, что Толкиен был прав, противопоставляя историю и аллегорию. Аллегория выхолащивает сложность живой истории, съедает живые характеры, мертвит. И это касается вовсе не только литературы, но и истории как науки.

А еще она дурная служанка. И развернуть ее можно в любую сторону. Вот посмотрите, что дяденька Елизаров делает со сказкой о Снежной королеве: Снежная Королева. Развенчание гностического мифа. А затем Снежная Королева и культ нордического матриархата.  А после Снежная Королева и космогония льда.  Ну и далее во всех мыслимых позах. Снежная Королева как любительский алхимический опыт. Я, если честно, уже и вторую читать не стала, ведь детство - это святое...

(Эх, опять я графоманю и снова не сплю...)